Чечен в Поля всегда входил только один.
У него никогда не могло быть, и не было случайных свидетелей. Если же, не дай Бог, кто-то случайно или специально оказывался рядом - Боец либо поворачивался и уходил домой, что случалось редко. Либо просто убивал глупцов. И все считали, что такая у него примета.
И может по этому он не мог переносить одиночество дома. Так и думали все его соседи.
Все кабаки, все развлечения, все женщины - с кем угодно, только не в одиночку.
Иногда его боялись, иногда - ненавидили, иногда - презирали. Но - терпели... Терпели все его пьяные слезы, тупое и ничем неоправданное битье витрин в магазинах, внезапный яростный мат до рвоты в кинотеатрах и драки в кабаках, неуважение к старшим, издевательства над младшими.
Сумасшедший - это не значит, что плохой боец.
Может даже совсем наоборот. Берсерк. Сидит в напряженной позе, пальцы суетятся, то вытирает себе ботинки, то крутит большими пальцами - любые действия, лишь бы стравливать куда-то суетливую энергию.
Одноплеменники при встрече с ним кривились, но ни когда не трогали, не выказывли своего презрения и не доставали стволы. Но, скорее, не из трусости, а из того, что все понимали нужность этого смертельно опасного сумасшедшего в Полях - и срочно привозили стареньких родителей, которые каким то чудом, но все же успакаивали свое кровавое чадушко.
И все облегченно вздыхали, когда, наконец, в очередной раз Чечен, всегда один, как то ссутулившись и крадучась входил, как в стоячие воды, в Поля.
Всегда в это утренне время подымался густой туман и волнами накрывал, а затем и смывал его фигуру.
И всегда в тумане к нему присоединялся Голован. Собственно, поэтому Чечен не мог терпеть свидетелей.
Хотя что эта собака - Голован никто не знал. Все, кому посчастливилось увидеть Голована и уйти живыми описывали это животное, как большого коричневого волка с непропорциональной лобастой головой. Самая большая тайна была в том, что Голован тоже всегда был один... Но часто он был уже другим. Другие пятна на шкуре, другая форма ушей, другой цвет проницательных глаз. Как будто Голованы дежурили посменно, ожидая туповатого и неуправляемого Чечена.
Это была странная пара. Не уродством своим - у волка непропорционально большая голова, у человека неадекватный беспощадный взгляд.
Нет, как раз оба смотрелись эстетично и рационально-опасно в этой тревожной степи.
Нет. Они были странны своей какой-то общей нечеловечностью. Даже птицы замолкали, когда на вершине кургана появлялись два этих зловещих силуэта.
Сергей в этот раз заметил их раньше, чем они его и успел подготовиться. Чечен был чем-то взволнован, и фонил во всю. Первым делом надо было утихомирить собственные поля опасности. Неизвестно, как Чечен их чувствал, в каком виде - но ведь чувствовал же! Бойцов, не ощущающих опасность, просто не бывает. Вернее, если бывают, то их убивают сразу, ну, может не мгновенно, но очень быстро. Кроме, конечно, Везунчиков - но это другая песня. Да и известны Везунчики все наперечет.
Чечен же явно не был везунчиком, поэтому Сергей был уверен, что поля он чувствует. Он тихо прикрыл глаза и начал про себя рисовать картину Шишкина, про медведей. Он видел ее на обертках конфет. Ах, во всех деталях. Шишечки там, веточки - иголочки. Медведики...
Если бы он знал, что Голован разумен, он, конечно же, так глупо себя бы не вел. А Голован решал для себя совсем уж нетривиальную задачу.
Чечен в самом-то деле к полям был совершенно нечувствителен. Глух как бревно. В их паре чувствующим был именно Голован. Но голованы принципиально сейчас и здесь, на Земле, не бойцы. Да и война не их. Им просто было нужно знание.
Бойцом же был Чечен, в свое время частично сошедший с ума из-за осколка гранаты, застрявшего в голове. Он был умелым бойцом, жестоким и свирепым. Симбиоз и держался на этой разности - Голованы могли чувствовать, Чечен мог и хотел биться. Голованы получали новые сведения о людях, Чечен мог потом этих людей истреблять.
В стычках Голован, как правило, помогал Чечену. Эффектно. Но Чечен неправильно понимал эту помощь. Вероятностные поля четко говорили, что Чечен все равно победит встреченных Бойцов - а тем более уж гражданских, если уж им так не повезло повстречаться на их пути. Так лучше помочь, чтоб не сильно мучались. О жестокости Чечена Голованы знали не понаслышке.
Но не сейчас. Несовпадение вибраций полей говорили о равных силах и вероятностях победы противников.
Была и еще одна причина, заставившая Голована согласиться с провалом всей своей Миссии на Земле.
В ста метрах от них залегла Тень.
Сама по себе Тень не представляла кординальной опастности для Голована - она не слишком быстра, и более того, движется на основе радиальных координат по отношению к центру галактики... Не опасна в обычной ситуации... Но не в момент боя. Выбор из двух. Либо дешифровывать вероятностные поля для Чечена (проще говоря предупредить его об опасности... Вот он наверно удивится, впервые услышав за три года совместных походов голос Голована) - при этом, что очень вероятно, став легкой добычей для Тени, либо оставить Чечена на произвол судьбы.
Голован вразвалочку пошел к Тени.
Чечен покосился ему вслед, но сильно этому маневру удивиться не успел. Он удивился другому - впереди вдруг как из ниоткуда образовался Боец Сергей. Невысокий, невзрачный, в поношенной телогреечке и с неуловимым водянисто-прозрачным взглядом. Что это он, сомнений не возникало. Не раз жертвы рассказывали Чечену перед смертью об этом русском.
Времени вспоминать об особенностях боя этого Бойца не было.
Чечен всегда жил инстинктами. Две гранаты - слева и справа. Кувырок в бок.
Два почти синхронных взрыва. Еще две - с уже большим разбросом в стороны. Нырок назад - и две последних.
Тепрь в левой руке лазерка, в правой верный узи.
Сергей не пригнувшись стоял почти на том же месте, губы в кривом подобии усмешки. Вокруг дымящиеся неглубокие воронки, покоцанный кавыль. В руках помповое ружье. Ствол двинулся в сторону Чечена.
- Черт, где долбанный Пикачу?
Первый рожок веером в четыре качания стволом в сторону русского. Прямой выстрел конечно русский отведет, но хаотический веерный имеет шанс. Рывок в сторону одновременно со сменой магазина. Еще раз хлестким веером и лазерником впридачу.
Русский тоже разрядил помповик, но как-то неуверенно и абсолютно не точно.
Прыжок - в сторну врага. Еще очередь.
И еще. И еще!
Шестой магазин был последний. Патронов больше не было. И это в самом начале прогулки!
Сергей стоял и ждал его. Помповик никчемной железкой валялся рядом. Сергея пули не достали, но все же одна достигла цели.
Теперь - рукопашная. Или просто разойтись. Звероподобный огромный Чечен оскалился щербатым ртом и не задумываясь попер прямо на невысокого и не особо сильного Сергея. Чечен отлавливал взгляд русского - не мог он атаковать не видя взгляда врага. И - не мог поймать этот взгляд!
Сергей тоже был ошарашен - он наконец понял, что Чечен, непобедимый Чечен, которого боялись абсолютно все в Зоне - был глух, абсолютно глух к полям...
Он был хитер, живуч, быстр и силен. Но он был обычный человек.
И теперь почти ничего и не требовалось. Просто отступить на полшага в сторону. И качнуть правой рукой, будто замахиваясь. Чечен невероятно быстро повернулся, выхватил из-за голенища сапога нож, как сжатая пружина рванулся... Левая его нога провалилась в норку суслика... Да, да того самого суслика... И он упал, невероятно больно вывихнув несчастную ногу. Но эта резкая рвущаяся боль уже не имела никакого знчения.
Сергею только осталось подойти, поднять оброненный Чеченом нож и воткнуть тому прямо в сердце. Что он тут же спокойно и уверенно и проделал - ибо с Судьбой шутить и медлить нельзя.
Умирая, Чечен материл и проклял какого-то волка, обозвав его Пикачу. Мучался он совсем недолго и быстро затих.
Голован все время боя сидел спокойно рядом с Тенью, наклонив лобастую голову и неотрывно следя за людьми умными глазами. Когда все было кончено, он встал, потянулся, прорычал что-то гортанное в сторону Тени. Впрочем, беззлобно. И они двинулись в разные стороны - голован к своим, чтоб доложить об окончательном провале Миссии. Тень, как всегда непешно, потекла к любимому хозяну.
